РАЗМЫШЛЯЙ ОБО ВСЁМ

23.03.2017

                              Чуждый огонь в служении.

Мир вам, братья и сестры.

Я хотел бы предложить, чтобы мы вместе с вами прочитали один отрывок, который записан в книге Пророка Малахии, первая глава, с шестого стиха. Книга Малахии – это последняя книга Ветхого Завета. Первая глава, с шестого стиха: «Сын чтит отца и раб – господина своего; если Я Отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: “чем мы бесславим имя Твое?” Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, и говорите: “чем мы бесславим Тебя?” – Тем, что говорите: “трапеза Господня не стоит уважения”».

Я хотел сегодня вместе с вами, братья и сестры, поговорить о такой теме как «благоговение». Думаю, что эта тема, ну, может быть, не всегда нами вспоминается, может быть, не всегда мы о ней говорим, может быть, мы забываем иногда об этой теме. И, рассуждая об этой теме, я знаете, братья и сестры, думаю, что вот живя в последнее время, мы действительно как бы вот с этим потоком мира, который сейчас идет, то, что происходит в этом мире, то, как он увлекает, как много всего в этом мире придумано, настроено на то, чтобы увлечь христиан подальше от Бога. Вот тема благоговения, на мой взгляд, очень и очень важна именно сейчас.

Рассуждая об этой теме, вы знаете, братья и сестры, я хотел бы сказать, что думаю, что в последнее время вот как в Писании написано: люди будут иметь вид благочестия, силы же Его отрекшиеся. Отчасти вот эта речь идет о благоговении, то есть внешняя форма может соблюдаться, и внешняя форма может существовать и очень красиво; внешнее служение или внешнее поклонение может быть очень правильным, и очень может быть вот таким торжественным на самом деле в сути, внутри вот этого благоговения перед Богом. Слово «благоговение» – это глубочайшее почтение. Благоговение это то, что связано со страхом перед Богом; вот это трепетное вот такое в страхе перед Богом, вот это трепетное отношение к Богу вот это и есть благоговение.

Мне кажется, что мы в последнее время очень сильно теряем его. В связи с этим, вот с этими словами, то, что Господь сказал через пророка Малахию; интересно, что это тоже последние времена были Ветхого Завета, и пророк Малахия передавал слово Божие к народу. Кстати, когда Христос пришел на Землю, когда он родился.  в храме, в Иерусалиме, в Израиле; служение, может быть, поклонение совершалось видимое; но вот эти слова Бога к народу: «если Я Отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною?»

. В этой связи я хотел бы прочитать еще один отрывок, братья и сестры, который мне кажется, очень похож или вот немножко иллюстрирует вот ту тему, о которой хотелось бы сегодня говорить. В книге Левит – Моисеевой книге; в книге Левит, в десятой главе (с начала главы) интересное событие описано; один из очень сложных отрывков Ветхого Завета и очень один из сложных отрывков для понимания нам, вот даже христианам нашего времени. Книга Левит, десятая глава, первые три стиха: «Нават (Наддав) и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им; и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицом Господним. И сказал Моисей Аарону: вот о чем говорил Господь, когда сказал: в приближающихся  ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь. Аарон молчал».

Мы хорошо знаем это событие, правда, братья и сестры? Наддав и Авиуд – два старших сына Аарона; у Аарона было только четверо сыновей. И если вы читаете событие, которое описано в книге Левит, это событие следует сразу за событием, когда храм Скиния была построена и только была освещена. Семь дней потратили на то, чтобы освятить Скинию, освятить всех священников. Аарон и его четверо сыновей удостоились величайшей чести не просто быть в числе левитов, которые учувствуют в жертвоприношении, они удостоились особой чести приходить пред лицо Божие, они удостоились чести приносить перед Богом курения. И вы знаете, когда храм был построен; и вот (у Аарона было только четверо сыновей) только из колена Аронова происходили первосвященники, которые имели право, доступ входить вот туда за завесу, это была особая привилегия. Вообще, в этом событии есть несколько вопросов, которые я думаю, что многих из нас, и меня и вас немножко смущают. Один из первых вопросов, которые я бы задал бы: за что? За что такое суровое наказание? Только четверо сыновей, осталось двое. Они принесли огонь, ну да, может быть, не тот, который нужен был; но почему бы не предупредить, почему бы не дать какой-то шанс к прощению, почему бы по-другому как-то не сделать. Ну, это ж был первый раз, ну, это ж только-только начало служения, это ж только началась Скиния, это только началось поклонение. За что? Вы знаете, братья и сестры, я думаю, что один из вот вопросов, которые смущают, я думаю, что в этой части вот именно то, что произошло с Наддавом и Авиудом, хотя они были сыны Ароновы. Интересен предыдущий стих предыдущей главы. Вот последний стих девятой главы говорит о том, что когда осветили Скинью, когда осветили все сосуды, когда началось Богослужение, когда принесли жертву; интересно, вот последний стих предыдущей главы, прямо перед этой главой, описывает то, что Бог сошел в своей славе, и огонь от Бога сошел и пожрал жертву; и написано, что весь народ пал на лицо свое. Многие толкователи описывают о том, что Надавв и Авиуд пришли пред лицо Божие, не просто принесли какой-то вот, ну что-то там нечаянно, или, может быть, ошибочно какой-то огонь; они это сделали, зная, что Бог не повелевал это сделать.

Интересно, что в храм нужно было принести не просто огонь и в храм не нужно было приносить свою кадильницу; в храме был жертвенник курений, где был за первой завесой; был жертвенник курений и были специальные курения, которые были освещены; только их нужно было взять и принести, и это должен был сделать только один священник, который имел право туда зайти. Смотрите, что они сделали: Надавв и Авиуд договорились, похоже, вдвоем; они взяли каждый свою кадильницу, они положили в них огня. Скорее всего, огонь был совершенно не тот, который повелел Господь. Огонь, который нужно было приносить на жертвенник курений, его нужно было брать с жертвенника, где приносилась жертва; только тот огонь нужно было брать и приносить туда. Они принесли свой огонь, они принесли и сделали вот то поклонение, которое они считали, как они себе предполагали. Может быть, скорее всего, возможно, что они очень возомнили о себе, потому что только Бог их четверых сыновей вот так воздвиг, вот так поставил; они посчитали что они, находясь вот в такой близости к Богу, могут что-то по-своему сделать. Интересное наказание их постигло: огонь от Бога сошел и пожег их. Интересно, пожег их так, что они не сгорели полностью. Написано, что их похоронили потом вместе с хитонами их, с той одеждой, которая была на них. Я не знаю, как это произошло, но, братья и сестры, еще следующий вопрос, который у меня возникает вот какой: а что после Надавва и Авиуда больше никто в храме ничего подобного не делал? Что неужели все священники, первосвященники больше никогда не нарушали то, что Бог говорил? Было и было не раз. Тогда почему же Бог не всегда так делает? Почему только с Надаввом и Авиудом поступил Он так? Мы знаем, что потом жертвенник запускался ни один раз, мы знаем, что в храме приносились мерзости, в храме было такое (потом дальше, когда мы читаем Писание); очень много совершалось того, что не должно было быть.

У меня вопрос: почему только Надавв и Авиуд? Что они самые грешные были? Очень похожий вопрос, мы можем задать вот какой еще: в Новом Завете, когда только произошла церковь, помните историю Анании и Сапфиры? Помните. Они солгали духу святому. Какой суд? Сразу смерть. Братья и сестры, вопрос точно такой: а что только они одни? Больше после них никогда ничего подобного не было? Что происходило? Почему Бог никогда больше так не делает? Знаете, братья и сестры, для меня вот эта история, и вот эти события или эти вопросы, которые возникают, я думаю, что очень простой ответ. Если бы Бог совершал казнь и смерть за каждый похожий грех, люди бы, наверное, приходили перед Богом из страха смерти – то, что Бог конечно не хочет. Бог хочет, чтобы люди приходили перед Ним с искренним желанием, из любви поклонялись Ему. Конечно, Бог бы мог заставить, конечно, Бог бы мог создать такие условия, что ты бы никуда не делся, но Бог не делает этого. Для меня образ Надавва и Авиуда именно вот в этом: благоговение перед Богом означало четкое исполнение того, что Бог повелел. Благоговение перед Богом или высокое, самое глубочайшее почтение Богу это означает полное исполнение Его заповедей, иметь перед Ним действительно вот это благоговение, вот этот страх, вот это почтение, которое исходит изнутри. Они же пришли со своим огнем, они же решили, что они могут что-то лучшее сделать. Может быть, у них кадильницы были намного красивее, может быть, у них действительно кадильницы представляли что-то себе особое, ну и что. Ну и что? Знаете, вот в этом событии Надавва и Авиуда мысли приходят: а что мы можем взять из этого?

Иногда мы думаем, что Бог Ветхого Завета, братья и сестры, Бог, который открылся в Ветхом Завете народу, нам кажется иногда, что это Бог такой строгий; это Бог, который очень вот такой навевает страх или что-то очень такое особое; Бог Нового Завета намного попроще; мы подходим именно так. Потому что когда Моисею и народу израильскому Бог открылся вот в пустыне, там, когда Он дал заветы, помните? Гора горела огнем, землетрясение, дым от горы; и народ настолько был в таком трепете и сказал: мы не подойдем к этой горе, мы не сможем приступить. Это был страх и трепет. В Новом Завете мы представляем Бога по-другому. Мы знаем, что Христос пришел, как? Младенцем в ясли. Простой, доступный, нищий, ничего не имеющий, будучи плотником и тому подобное. Бог пришел настолько просто, настолько вот доступно. Мало того, Христос ничего не сделал такого, чтобы заставить людей, чтобы они могли поклоняться ему. Он за все свое служение никогда суда не произнес ни над одним человеком, за исключением одной смоковницы, которой Он сказал: да не будет плода. Помните, да? Засохла в тот же миг. Он никогда ничего не сделал. И мы, думая о Боге в век Нового Завета, думаем: это что-то простое, это что-то доступное, это что-то очень близкое к нам. Да, это конечно близкое. Да, это конечно Бог стал намного ближе к нам. Но, братья и сестры, вопрос благоговения: действительно ли мы можем намного проще относиться к Богу в Новом Завете, чем в Ветхом Завете? Я хочу еще один отрывок вместе с вами прочитать, который мы хорошо знаем. Книга послание к Евреям, двенадцатая глава, когда автор послания к Евреям описывает разницу между Ветхим Заветом и Новым Заветом, когда он пишет о том, как Бог являл себя в Ветхом Завете и как явил в Новом Завете – очень интересный текст. Здесь несколько стихов, я хотел бы, чтобы вы внимательно послушали.

Двенадцатая глава, с восемнадцатого стиха (как Он делает красиво (Бог) через апостола Павла в этой книге, как Он красиво делает обзор и подводит вот именно о том, о чем мы сейчас говорим: об отношении к Богу, о благоговении к Богу), с восемнадцатого стиха, Евреям 12:18: «Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово (помните? речь идет о Ветхом Завете, когда Бог давал Свои заповеди Моисею), ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (или поражен стрелою); и столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: “я в страхе и трепете”», то есть он говорит: вы приступили не к этой горе; и дальше двадцать второй стих послушайте: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева. Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес, которого глас тогда поколебал землю, и Который ныне дал такое обещание: еще раз поколеблю не только землю, но и небо. Слова: “еще раз” означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий». Братья и сестры, эти слова не Ветхого Завета, это повеление не Ветхого Завета, это слова Нового Завета. Интересно здесь Бог говорит, что в Новом Завете мы приступили намного ближе к Богу, мы приступили намного к более серьезным вещам, чем в Ветхом Завете; и Он говорит: будьте очень осторожны, если те не избегли наказания, то тем более мы. Братья и сестры, вопрос о благоговении действительно очень серьезный, вопрос благоговения перед Богом касается не только вот какого-то такого, ну я б сказал бы отвлеченного чего-то; вопрос благоговения относится к нашей практической каждодневной жизни.

Знаете, когда мы говорили о событии, то, что произошло с Надаввом и Авиудом, я себе подумал вот как: говоря об этом событии, что мы можем себе взять? На что у нас может в нашей жизни быть похожа эта вещь? Знаете, мысли такие пришли мне вот какие: когда мы приходим пред Богом; кстати, вы знаете то, что каждый рожденный христианин свыше, каждый – дитя Божье, является Божьим священником, почему? Потому что дух Божий поселился в нас, наше тело – храм духа, храм Бога; Бог живет внутри нас, и мы, каждый из нас, являемся священниками Богу. И, кстати, священниками намного ближе и выше, чем Надавв, Авиуд, Аарон и все последующие первосвященники; мы намного ближе, потому, что в нас, внутри, живет сам Бог.

Мы, являясь священниками, братья и сестры, у меня вопрос вот какой: а какой огонь мы приносим пред Бога? Огонь, какой у нас горит внутри? Когда мы приходим в дом Божий, когда мы приходим пред Бога, что внутри у нас? Да, мы внешне можем исполнять, мы внешне можем четко все иметь, мы можем внешне соблюдать полностью форму, а что внутри?

Может быть, я, придя в дом Божий, а внутри у меня горит огонь какого-то греха, который нераскаян; может быть, внутри вот эта похоть, вот эта страсть, которая жила во мне и живет во мне, которую и не могу никак оставить; и я вот с этим огнем прихожу пред лицо Божие.

Братья и сестры, давайте зададим каждый себе вопрос: что внутри у меня? Я не могу знать, что у вас, и вы не можете знать, что у меня внутри. Мы можем наружно очень хорошо показывать все, но Бог знает, Бог знает нашу внутренность, Бог знает нашу суть. Когда я прихожу в дом Божий, когда я участвую в служении, братья и сестры, что внутри у меня? Какой внутренний мир, сердце, вот этот внутренний огонь, что я приношу пред Богом? Это то, что Богу угодно? Богоугодность – смиренное сердце; Богоугодно – полностью смеренное сокрушенное перед Ним сердце. Или совершенно другое.?

Братья и сестры, когда я участвую в служении, я действительно участвую с благоговением, то есть с самым глубоким почтением к Богу; я прихожу и делаю то, что Он хочет; или я это делаю для себя, для людей. Когда я участвую в вечере Господней, братья и сестры, делаем ли мы это с благоговением? Или, может быть, мы думаем ничего страшного. Где-то там в моей жизни что-то не совсем нормально, ничего страшного. Да, Бог не поражает сразу смертью, но от этого потом очень много сложностей в нашей жизни.

Почему мы думаем, что когда мы прикасаемся к святыне и мы внутри не готовы, мы внутри не очищены, мы действительно не делаем это со всей серьезностью и со всем сердцем, почему мы думаем что это так просто пройдет? Вы что думаете, что вот только Надавв и Авиуд получили наказание, а просто Бог потом поменял Свое мнение? Люди потом делали плохие вещи даже в храме, но Он просто поменял свое мнение, стал к греху попроще относиться, думаете так? В одном месте написано: Бог говорит: ты думал, что Я такой же, потому что ты грешил, а Я не наказывал. Ты думал, что Я такой же? Нет, братья и сестры, Бога принцип не изменился. Это событие было показано Богом однажды ярко, чтобы мы всегда помнили и понимали Его отношение к этому. Божье отношение ко греху не изменилось, Божье отношение к нечистоте не изменилось, ничего не изменилось.

Но когда мы видим что Бог; может быть, братья и сестры, вот иногда я так думаю, может быть, вот когда-то мы пришли к Богу, да, покаялись, стали искренно служить ему; и вдруг что-то в нашей жизни произошло, мы где-то оступились, где-то согрешили; раз Бог нас наказал, и мы понимаем, да, Бог наказал, Бог останавливает; потом второй раз, третий раз, четвертый; а потом понимаем: ммм, и не наказывает. Ммм, где-то проходит так. Значит, нормально.

Мысли не приходят такие, братья и сестры? Бог не изменил своего отношения ко греху, Бог не перестал спокойно относится к этому, Богосущность не поменялась. Может быть, мы слишком далеко уходим? Может быть, мы далеко отошли? Или мы иногда думаем, братья и сестры, что благоговейное отношение или благоговение перед Богом это к кому-то относится, а не к нам? Знаете, что о Христе сказано? «Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти». И дальше что, помните? «И услышан был за Свое благоговение». Сын Божий, придя на землю, став человеком, относился к своему Отцу с благоговением. Братья и сестры, а мы как?  Что с нами происходит? Почему мы иногда, вот о чем я говорю, братья и сестры; вы знаете, я не знаю как у вас, но для меня всегда очень неприятно смотреть, очень больно смотреть, допустим, ну просто взять молитву, да. Как мы ведем себя на молитве? Наше поведение на молитве. Молитва – это разговор с Богом, это поклонение Богу, это общение с Богом, это приступить к Богу. Точно так, как Надавв и Авиуд: они приступили, принесли пред лицо Божие, – написано. Молитва – это общение с Богом. Почему мы позволяем себе на молитве ходить, может быть, даже разговаривать, может быть, даже смеяться, может быть, еще что-то? Или мы думаем, что это очень что-то простое, это что-то такое; и не обязательно в церкви, особенно в церкви. Я понимаю, что мы говорим: да, ну церковь это здание, это не тот храм, который был. Но мы понимаем, что Бог присутствует здесь или нет? Мы когда приходим и мы молимся; в Писании Христос сказал: где вас двое или трое, то что? То Я посреди вас. А вот если бы мы по-настоящему представили, мы не видим физическими глазами; мы не видим, а если вдруг вот сейчас мы вдруг увидели. Как помните тогда, пророк Елисей слуге сказал, помните? Господи, открой глаза ему! И что он? Он увидел. Он увидел реальность духовную; он не видел до этого глазами, но он увидел реальность духовную: что вокруг, сколько много ангелов. Братья и сестры, если мы принимаем и верим, что действительно слово Божие. Господь сказал: там, где вы двое или трое, Я посреди вас. Если бы Он действительно вот сейчас был здесь, и наши глаза бы, вот физически мы бы увидели Его, что было бы с нами? Вот скажите, что было бы с нами? Как бы мы себя вели? Стояли бы вразвалочку, руки в карманы или как-то еще? Позволили бы мы многие вещи себе, то, что мы позволяем сейчас? Благоговение это и есть. Или мы думаем, что Бог Нового Завета (как я говорил уже) намного попроще. Нет. Совсем нет. Иоанн, апостол Иоанн, который во времена жизни Христа, возлежал у него у груди, был очень близок к нему. Помните, в откровении, когда Иисус Христос явился к нему, что с Иоанном было? Он, – написано, – пал, как мертвый.

Просто в видении. Просто увидел Его. Братья и сестры, я не хочу, как бы это все сгустить, какие-то краски или страха нагнать. Но на самом деле, приступая перед Богом, приступая к Его слову, приступая к молитве, приступая к служению, что у нас внутри? Мы действительно это делаем с глубоким благоговением? Или мы уже привыкли? Или для нас это уже все настолько простое, доступное? Есть ли вот эта хотя бы  еще частица вот этого благоговения, страха перед ним? Братья и сестры, Писание говорит: наш Бог есть огонь поедающий. Когда Иезекииль видел Его, видел вот эту славу Его, когда в видении явился, Иезекииль пророк пал на лицо свое и не смог сдвинуться. Даниил – один из самых величайших мужей веры; когда Бог явил ему свою славу, то же самое: не смог ни подняться и ни пошевелиться.

Братья и сестры, если мы верим вот именно Богу и понимаем, кто Он есть, я очень хотел бы, чтобы мы призадумались и подумали над всеми этими примерами, которые я говорил. Наше отношение к Богу не должно быть, вот как мы говорим, в каком-то таком страхе физическом, таком ужасном каком-то; но благоговейный страх, благоговение почтения. Я должен ко всему святому, к святыне относиться очень благоговейно, – как я говорил уже в молитве. Если, братья и сестры, если мы не читаем Писание дома – нет в нас жизни; нет, мы мертвы внутри. Если мы не находим время для молитвы, если у нас нет духовных размышлений, не нужно называться только. Я хочу сказать, может быть, молодым, молодежи, очень часто слышу: а вот, такой-то, такой-то там член церкви ведет себя так или еще что-нибудь. Братья и сестры, к огромному сожалению, не все, кто принял крещение, не все, кто стал членом по местной церкви, является по-настоящему христианином.

Не смотрите на людей, никогда не смотрите на людей. Понимайте то, что говорит Бог, обращайте свое внимание на то, что Бог говорит. Я вам скажу, вот во времена рождения Иисуса Христа на землю, весь Израиль отвернулся от Бога. Весь Израиль отвернулся от Бога! Большинство. Фарисеи. Оказывается, не все. Один священник Захария, которого Бог избирает для определенного служения; это человек, который имел огромный страх перед Богом и был праведным, – так Писание говорит. И таких было немало. Пусть вас не смущает, братья и сестры, то, что происходит вокруг. Я очень хотел бы, чтобы вот сегодняшнее наше размышление, сегодняшнее наше рассуждение не привело к какому-то вот такому, ну это, может быть, не для нас, а просто нас пошевелило. Знаете, что Писание говорит вот именно о благоговении, еще очень много текстов Писаний, в которых говориться. Но там же, в Малахии, в четвертой главе, интересно, послушайте несколько слов: «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды». Братья и сестры, благоговение это не просто форма; оно отражает на форму, оно будет видно в форме, и в нашем поведении, и в наших словах, в нашем внешнем виде будет видно благоговение. Благоговение, в первую очередь, вот здесь внутри, в сердце. Что за огонь? Что у нас есть? Что мы приносим перед Богом? Если это то, что угодно Богу, если мы приходим перед Богом действительно в правильном благоговении пред ним; верьте, не сегодня, может и не завтра, но наступит день, когда Бог действительно возьмет нас. Для тех, кто живет двойной жизнью, для тех, кто только делает вид христианский, но выходя отсюда, из дома Божьего, живет совершенно другой жизнью; помните пример Надавва и Авиуда. Может быть, не сразу совершается Божий суд, но он будет, и мы каждый предстанем перед Ним. Братья и сестры, пусть благословит нас Господь. Действительно помнить, кто наш есть Бог, что Он сделал для нас; и наше отношение к Нему пусть будет с полным достойным благоговением перед Ним. Аминь.

Проповедь в Портлендской  церкви шт. Орегон. (Февраль 2015 год.)                                  Копия с сайта   about-everything.org

Если вы, знакомясь с этой информацией нашли что-то полезное, поделитесь ею со своими   друзьями и обсудите вместе.

Просмотров: 842

• Проповеди |
• Комментарии к записи ЧУЖДЫЙ ОГОНЬ В СЛУЖЕНИИ отключены